Роман Коноплев:Приднестровская политика: выбор между иранской и российской моделью
Евразия // 10:59, 11 марта 2010 // 2267
Трудный выбор для Игоря Смирнова
Как в региональных, так и в зарубежных СМИ периодически высказываются замечания и озвучиваются рекомендации в адрес приднестровских властей относительно необходимости политической реформы. Ещё не закончены баталии вокруг Конституции, несмотря на то, что диалог сторон, стоящих на противоположных позициях по большинству ключевых вопросов, должен «вот-вот» перейти в конструктивное русло. При этом части элиты, хоть и готовы уступить в малом, но настроены по-боевому в вопросах, касающихся принципов распределения полномочий.
С разных сторон в адрес исполнительной власти ПМР звучат заявления о необходимости «поддержки партийной системы». При этом зачастую в качестве оригинала приводится российский образец, при котором легальные парламентские партии на федеральном уровне не ведут политической борьбы, удерживая лишь свою идеологическую «нишу», а ключевые схватки разворачиваются в регионах. Партии в данной системе служат легитимной опорой исполнительной вертикали.
Команды, позиционирующие себя единомышленниками президента Смирнова, оказались не способными к построению популярной в общественном сознании политической силы, на которую лидер ПМР мог бы полноценно опереться. К тому же, большинство приднестровских политиков с каждым месяцем всё меньше стесняясь в выражениях, не приемлет подходов исполнительной власти как по линии модерации политического поля, так и по другим вопросам общественной и экономической жизни республики.
Насколько эффективно способна работать в Приднестровье система трёх-четырёх системных, по сути, карманных партий, аналитики расходятся во мнениях. На первый взгляд, какой смысл в таком случае в формировании более громоздкой, но по своей сути, лишь слегка видоизмененной авторитарной машины. Исполнительная власть при таком сценарии остаётся по-прежнему неприкосновенной «священной коровой», не возникает независимых судов и прокуратуры, сохраняется цензура на телевидении, и госслужащие по-прежнему продолжают оставаться зависимыми лишь друг от друга. Однако не исключено, что в ближайшем будущем Приднестровье ожидает гораздо более угрожающая альтернатива российской модели – модель «иранская».
Будь у Игоря Смирнова «под рукой» две-три мощные, полностью подконтрольные ему партии, возможно в высших эшелонах власти идея «поддержки партий» в Приднестровье получила бы безоговорочную поддержку исполнительных структур. Однако в арсенале приднестровского лидера сегодня присутствуют лишь профильные общественные организации. На них, действительно, можно опираться, как опирался в своё время на опричнину Иван Грозный. Нечто подобное существует сегодня в Иране. При этом мировые СМИ регулярно пестрят репортажами о столкновениях оппозиционных демонстрантов со всевозможными «опричниками». Может ли существовать стабильно такого рода система? Безусловно, может. При одном лишь условии, - если внутренних резервов государства достаточно для полной экономической независимости.
Подобную стратегию, как её ещё иначе называют, стратегию «осаждённой крепости», вероятно, и избрала определенная часть приднестровской элиты, которую принято называть «пропрезидентской». Однако, пропрезидентских сил в Приднестровье много, и если одни предполагают, что «нам бы день продержаться да ночь простоять» с верной опричниной, то другие, понимая, что благодаря опричнине будут оттеснены в сторону, предлагают президенту свои услуги в качестве «государствообразующих партий», по российскому аналогу.
Стратегия «осажденной крепости» вступает в противоречие не только с позицией большинства жителей республики, чьи дети и мужья последние 10 лет зачастую вынуждены работать в России, Украине и странах ЕС. Данный подход противоречит и стремлению России следовать курсом евроинтеграции – к приведению своих экономических и политических стандартов по европейскому образцу, вплоть до готовности введения безвизового режима со странами ЕС.
5 марта 2010 года первый вице-премьер РФ Игорь Шувалов выступая на международном экономическом форуме государств-участников СНГ отметил, что при формировании Единого экономического пространства Россия будет ориентироваться на гармонизацию законодательства с законодательством Европейского Союза. "Это очень важно, поскольку мы намерены двигаться к созданию общего экономического пространства с ЕС", - подчеркнул Шувалов. Экономическое пространство предполагает не просто гармонизацию законодательства союзов (Таможенного и Европейского), но и постепенное снятие препятствий на пути движения товаров, услуг, капитала. "Наша цель - Европа без барьеров и визовых режимов", - заявил первый вице-премьер России.
По-российски или по-ирански?
В той или иной форме российский опыт формирования партийной системы приветствуют такие политические силы Приднестровья как «Обновление», «Прорыв», левый блок коммунистов и социал-демократов. Однако если сравнить подходы этих политических сил, то «Обновление» и коммунистов устроит российская схема при главном условии – уходе с поста президента Игоря Смирнова и ликвидация «опричнины».
Между тем, «Обновление» и Компартия Приднестровья имеют изначально ряд концептуальных отличий. На протяжение всего периода правления Воронина и его компартии в Молдавии, коммунисты Приднестровья были привержены курсу реинтеграции Молдовы. Это своеобразный «Коготь Воронина», который пытается прижать к Молдове ПМР, когда Воронин у власти, и «отпускает» на все четыре стороны, разрешая выступать с лозунгами о приднестровском суверенитете, когда ПКРМ в Кишиневе не удерживает политплощадку. В данном случае интересы коммунистов по свержению Смирнова возникают лишь с целью укрепления позиций Компартии в будущей «объединенной коммунистической Молдове». В случае если Компартию Молдовы вообще ликвидируют либералы, приднестровские коммунисты останутся в качестве «форпоста» коммунизма на левом берегу. Не удивит, если когда-нибудь их возглавит и сам Воронин, в случае вынужденного бегства из Кишинева. Приднестровским коммунистам «российская схема» политплощадки ПМР интересна, поскольку повышает их значимость для Воронина. В свою очередь, «Обновление» выступает за российскую схему политплощадки, поскольку для данной партии это единственный шанс закрепить своё влияние на уровне успеха партийного брэнда, и поколебать железобетонные позиции правящей элиты.
Приднестровский «Прорыв» поддерживает российскую схему как таковую, не акцентируя внимание на том, останется ли бессменный лидер у власти, или должен будет передать трон новому политику, объявив демократические выборы. СМИ «Прорыва» выступают с резкой критикой т.н. «иранской схемы», поскольку в данной схеме президенту требуются не партии со своими мыслями, а безголосые «опричники», в роли которых ведущая молодежная организация Приднестровья выступать отнюдь не планирует. На сегодняшний день общественные настроения складываются таким образом, что провозглашение себя «опричником» для любой политической силы в Приднестровье означает, по сути, «политическое харакири».
Блок РСПП, также выступавший за повышение роли партий в жизни общества, намерен в любых формах оказывать поддержку именно действующему президенту, и вряд ли поддержит какую-либо другую персону, за исключением, разве что, Александра Королёва.
ЛДПР Приднестровья, поддерживая любой курс нынешнего президента, не требует перемен, и, скорее всего, будет готова поддержать любого следующего президента, по сути, копируя подходы российских «жириновцев».
В качестве «стражей» по иранскому образцу из партий президента готов поддержать лишь слабый в политическом отношении блок РСПП и ряд общественных объединений, часть которых находится в ситуации раскола либо близкой к таковому.
Таким образом, сегодня Приднестровье находится на пороге выбора между двумя политическими системами – иранской и российской. Говоря московским политическим языком – между «опричниной» и «суверенной демократией».
Если президент изберет в качестве основополагающей т.н. «иранскую» модель, - в долгосрочной перспективе эта система обречена на неудачу. Несмотря на полный контроль телевидения, подобные шаги Игоря Смирнова могут спровоцировать углубление политического кризиса с непредсказуемыми последствиями. Вряд ли подобное стечение обстоятельств добавит президенту популярности. В лучшем случае, приднестровского лидера ждет судьба Шарля де Голля, который регулярно «брал на себя ответственность» за страну, однако после очередного «контрольного» для себя референдума был вынужден уйти в отставку. Нация однажды попросту устала от де Голля.
На сегодняшний день ни одна политическая сила Приднестровья не предлагает в качестве альтернативы иранской и российской т.н. «европейскую» модель, при которой партийная система не «поддерживается» государством, как предлагают сторонники российской модели, и не полностью задавлена «опричниками» как в Иране. Европейская модель предполагает независимость партий друг от друга и смену элит на основе результатов демократических выборов.
Тем не менее, в данных условиях, когда Приднестровье по сути находится на пороге сползания к диктатуре иранского типа, российская модель партийной системы является прогрессивной. Она способна обеспечить некую стабильность на довольно продолжительный переходный период, в течение которого в ПМР могут возникнуть сильные, независимые друг от друга партии, способные обходиться без государственного финансирования.
Выбор для президента
Разумным для приднестровского лидера выходом из «неудобной» ситуации будет отказ от построения иранской модели. У Игоря Смирнова возникает выбор из двух вариантов – попытаться выстроить российский аналог «под себя», либо объявить о досрочных президентских выборах, сойдя с политической площадки в качестве популярного демократического лидера, и отказавшись от поддержки каких-либо «преемников».
В первом случае возможны определенные компромиссные варианты, поскольку накал противостояния между президентской вертикалью и парламентским большинством не достиг столь необратимых значений, которые могли бы спровоцировать антипрезидентские массовые акции протеста. Тем не менее, в качестве альтернативы «акциям протеста» приднестровцы последние годы предпочитают покидать республику, что также можно расценивать как своеобразный вотум недоверия идеям, витающим в высших коридорах власти, и приговор бездарной экономической политике.
В последнем случае именно Смирнову, и вполне заслуженно, достанутся лавры главного модернизатора, и главного реформатора республики. При этом он по праву сохраняет за собой звание духовного лидера и хранителя идеи приднестровской идентичности.
Как известно, Владимир Путин оставил президентский пост, располагая рейтингом доверия выше 70%, и сегодня продолжает рассматриваться россиянами как авторитетный политик. Неоднократно в качестве лидеров нации покидали свой пост американские президенты.
Выбор для политиков
В свою очередь, политические партии, на плечи которых ляжет ответственность за будущее Приднестровья, должны проявить готовность к тому, чтобы четко обозначить свою позицию по вопросам сохранения гарантий политических и гражданских прав и свобод, реформы государственных СМИ, формирования независимых органов судебной власти и обеспечения прозрачности выборов в соответствии с международными критериями.
По окончанию переходного периода подобные меры позволят в стабильной обстановке способствовать тому, чтобы Приднестровье в более отдаленной перспективе не оказалось на карте единой Европы единственным «островком несвободы», совершенно не предназначенным для развития и процветания.
Автор: Роман Коноплев,директор Аналитического бюро "Consulting Mobile"
РИА Днестр
Как в региональных, так и в зарубежных СМИ периодически высказываются замечания и озвучиваются рекомендации в адрес приднестровских властей относительно необходимости политической реформы. Ещё не закончены баталии вокруг Конституции, несмотря на то, что диалог сторон, стоящих на противоположных позициях по большинству ключевых вопросов, должен «вот-вот» перейти в конструктивное русло. При этом части элиты, хоть и готовы уступить в малом, но настроены по-боевому в вопросах, касающихся принципов распределения полномочий.
С разных сторон в адрес исполнительной власти ПМР звучат заявления о необходимости «поддержки партийной системы». При этом зачастую в качестве оригинала приводится российский образец, при котором легальные парламентские партии на федеральном уровне не ведут политической борьбы, удерживая лишь свою идеологическую «нишу», а ключевые схватки разворачиваются в регионах. Партии в данной системе служат легитимной опорой исполнительной вертикали.
Команды, позиционирующие себя единомышленниками президента Смирнова, оказались не способными к построению популярной в общественном сознании политической силы, на которую лидер ПМР мог бы полноценно опереться. К тому же, большинство приднестровских политиков с каждым месяцем всё меньше стесняясь в выражениях, не приемлет подходов исполнительной власти как по линии модерации политического поля, так и по другим вопросам общественной и экономической жизни республики.
Насколько эффективно способна работать в Приднестровье система трёх-четырёх системных, по сути, карманных партий, аналитики расходятся во мнениях. На первый взгляд, какой смысл в таком случае в формировании более громоздкой, но по своей сути, лишь слегка видоизмененной авторитарной машины. Исполнительная власть при таком сценарии остаётся по-прежнему неприкосновенной «священной коровой», не возникает независимых судов и прокуратуры, сохраняется цензура на телевидении, и госслужащие по-прежнему продолжают оставаться зависимыми лишь друг от друга. Однако не исключено, что в ближайшем будущем Приднестровье ожидает гораздо более угрожающая альтернатива российской модели – модель «иранская».
Будь у Игоря Смирнова «под рукой» две-три мощные, полностью подконтрольные ему партии, возможно в высших эшелонах власти идея «поддержки партий» в Приднестровье получила бы безоговорочную поддержку исполнительных структур. Однако в арсенале приднестровского лидера сегодня присутствуют лишь профильные общественные организации. На них, действительно, можно опираться, как опирался в своё время на опричнину Иван Грозный. Нечто подобное существует сегодня в Иране. При этом мировые СМИ регулярно пестрят репортажами о столкновениях оппозиционных демонстрантов со всевозможными «опричниками». Может ли существовать стабильно такого рода система? Безусловно, может. При одном лишь условии, - если внутренних резервов государства достаточно для полной экономической независимости.
Подобную стратегию, как её ещё иначе называют, стратегию «осаждённой крепости», вероятно, и избрала определенная часть приднестровской элиты, которую принято называть «пропрезидентской». Однако, пропрезидентских сил в Приднестровье много, и если одни предполагают, что «нам бы день продержаться да ночь простоять» с верной опричниной, то другие, понимая, что благодаря опричнине будут оттеснены в сторону, предлагают президенту свои услуги в качестве «государствообразующих партий», по российскому аналогу.
Стратегия «осажденной крепости» вступает в противоречие не только с позицией большинства жителей республики, чьи дети и мужья последние 10 лет зачастую вынуждены работать в России, Украине и странах ЕС. Данный подход противоречит и стремлению России следовать курсом евроинтеграции – к приведению своих экономических и политических стандартов по европейскому образцу, вплоть до готовности введения безвизового режима со странами ЕС.
5 марта 2010 года первый вице-премьер РФ Игорь Шувалов выступая на международном экономическом форуме государств-участников СНГ отметил, что при формировании Единого экономического пространства Россия будет ориентироваться на гармонизацию законодательства с законодательством Европейского Союза. "Это очень важно, поскольку мы намерены двигаться к созданию общего экономического пространства с ЕС", - подчеркнул Шувалов. Экономическое пространство предполагает не просто гармонизацию законодательства союзов (Таможенного и Европейского), но и постепенное снятие препятствий на пути движения товаров, услуг, капитала. "Наша цель - Европа без барьеров и визовых режимов", - заявил первый вице-премьер России.
По-российски или по-ирански?
В той или иной форме российский опыт формирования партийной системы приветствуют такие политические силы Приднестровья как «Обновление», «Прорыв», левый блок коммунистов и социал-демократов. Однако если сравнить подходы этих политических сил, то «Обновление» и коммунистов устроит российская схема при главном условии – уходе с поста президента Игоря Смирнова и ликвидация «опричнины».
Между тем, «Обновление» и Компартия Приднестровья имеют изначально ряд концептуальных отличий. На протяжение всего периода правления Воронина и его компартии в Молдавии, коммунисты Приднестровья были привержены курсу реинтеграции Молдовы. Это своеобразный «Коготь Воронина», который пытается прижать к Молдове ПМР, когда Воронин у власти, и «отпускает» на все четыре стороны, разрешая выступать с лозунгами о приднестровском суверенитете, когда ПКРМ в Кишиневе не удерживает политплощадку. В данном случае интересы коммунистов по свержению Смирнова возникают лишь с целью укрепления позиций Компартии в будущей «объединенной коммунистической Молдове». В случае если Компартию Молдовы вообще ликвидируют либералы, приднестровские коммунисты останутся в качестве «форпоста» коммунизма на левом берегу. Не удивит, если когда-нибудь их возглавит и сам Воронин, в случае вынужденного бегства из Кишинева. Приднестровским коммунистам «российская схема» политплощадки ПМР интересна, поскольку повышает их значимость для Воронина. В свою очередь, «Обновление» выступает за российскую схему политплощадки, поскольку для данной партии это единственный шанс закрепить своё влияние на уровне успеха партийного брэнда, и поколебать железобетонные позиции правящей элиты.
Приднестровский «Прорыв» поддерживает российскую схему как таковую, не акцентируя внимание на том, останется ли бессменный лидер у власти, или должен будет передать трон новому политику, объявив демократические выборы. СМИ «Прорыва» выступают с резкой критикой т.н. «иранской схемы», поскольку в данной схеме президенту требуются не партии со своими мыслями, а безголосые «опричники», в роли которых ведущая молодежная организация Приднестровья выступать отнюдь не планирует. На сегодняшний день общественные настроения складываются таким образом, что провозглашение себя «опричником» для любой политической силы в Приднестровье означает, по сути, «политическое харакири».
Блок РСПП, также выступавший за повышение роли партий в жизни общества, намерен в любых формах оказывать поддержку именно действующему президенту, и вряд ли поддержит какую-либо другую персону, за исключением, разве что, Александра Королёва.
ЛДПР Приднестровья, поддерживая любой курс нынешнего президента, не требует перемен, и, скорее всего, будет готова поддержать любого следующего президента, по сути, копируя подходы российских «жириновцев».
В качестве «стражей» по иранскому образцу из партий президента готов поддержать лишь слабый в политическом отношении блок РСПП и ряд общественных объединений, часть которых находится в ситуации раскола либо близкой к таковому.
Таким образом, сегодня Приднестровье находится на пороге выбора между двумя политическими системами – иранской и российской. Говоря московским политическим языком – между «опричниной» и «суверенной демократией».
Если президент изберет в качестве основополагающей т.н. «иранскую» модель, - в долгосрочной перспективе эта система обречена на неудачу. Несмотря на полный контроль телевидения, подобные шаги Игоря Смирнова могут спровоцировать углубление политического кризиса с непредсказуемыми последствиями. Вряд ли подобное стечение обстоятельств добавит президенту популярности. В лучшем случае, приднестровского лидера ждет судьба Шарля де Голля, который регулярно «брал на себя ответственность» за страну, однако после очередного «контрольного» для себя референдума был вынужден уйти в отставку. Нация однажды попросту устала от де Голля.
На сегодняшний день ни одна политическая сила Приднестровья не предлагает в качестве альтернативы иранской и российской т.н. «европейскую» модель, при которой партийная система не «поддерживается» государством, как предлагают сторонники российской модели, и не полностью задавлена «опричниками» как в Иране. Европейская модель предполагает независимость партий друг от друга и смену элит на основе результатов демократических выборов.
Тем не менее, в данных условиях, когда Приднестровье по сути находится на пороге сползания к диктатуре иранского типа, российская модель партийной системы является прогрессивной. Она способна обеспечить некую стабильность на довольно продолжительный переходный период, в течение которого в ПМР могут возникнуть сильные, независимые друг от друга партии, способные обходиться без государственного финансирования.
Выбор для президента
Разумным для приднестровского лидера выходом из «неудобной» ситуации будет отказ от построения иранской модели. У Игоря Смирнова возникает выбор из двух вариантов – попытаться выстроить российский аналог «под себя», либо объявить о досрочных президентских выборах, сойдя с политической площадки в качестве популярного демократического лидера, и отказавшись от поддержки каких-либо «преемников».
В первом случае возможны определенные компромиссные варианты, поскольку накал противостояния между президентской вертикалью и парламентским большинством не достиг столь необратимых значений, которые могли бы спровоцировать антипрезидентские массовые акции протеста. Тем не менее, в качестве альтернативы «акциям протеста» приднестровцы последние годы предпочитают покидать республику, что также можно расценивать как своеобразный вотум недоверия идеям, витающим в высших коридорах власти, и приговор бездарной экономической политике.
В последнем случае именно Смирнову, и вполне заслуженно, достанутся лавры главного модернизатора, и главного реформатора республики. При этом он по праву сохраняет за собой звание духовного лидера и хранителя идеи приднестровской идентичности.
Как известно, Владимир Путин оставил президентский пост, располагая рейтингом доверия выше 70%, и сегодня продолжает рассматриваться россиянами как авторитетный политик. Неоднократно в качестве лидеров нации покидали свой пост американские президенты.
Выбор для политиков
В свою очередь, политические партии, на плечи которых ляжет ответственность за будущее Приднестровья, должны проявить готовность к тому, чтобы четко обозначить свою позицию по вопросам сохранения гарантий политических и гражданских прав и свобод, реформы государственных СМИ, формирования независимых органов судебной власти и обеспечения прозрачности выборов в соответствии с международными критериями.
По окончанию переходного периода подобные меры позволят в стабильной обстановке способствовать тому, чтобы Приднестровье в более отдаленной перспективе не оказалось на карте единой Европы единственным «островком несвободы», совершенно не предназначенным для развития и процветания.
Автор: Роман Коноплев,директор Аналитического бюро "Consulting Mobile"РИА Днестр